Замглавы «Европлана» Аминов: «Мы хотели бы сделать справедливую аллокацию»
О том, как работает компания «Европлан», почему не состоялся ее выход на биржу три года назад, каковы перспективы лизингового рынка и как эмитент планирует развиваться во все более обостряющейся конкурентной среде, накануне планируемого IPO рассказал заместитель генерального директора «Европлана» Анатолий Аминов
Лизинговая компания (ЛК) «Европлан» уже на днях может провести первичное размещение своих акций (IPO) на Московской бирже. Многие параметры пока не ясны – оценка стоимости ЛК, какой объем акций будет продавать акционер «Европлана» — холдинг «ЭсЭфАй». Однако уже понятно, какой уровень будущих дивидендов закладывает компания, на какой рост она рассчитывает, как будет поддерживать свою конкурентоспособность на рынке лизинга. Об этом и о многом другом накануне IPO Frank Media поговорили с заместителем генерального директора «Европлана» Анатолием Аминовым.
— В 2021 году «Европлан» уже собирался выходить на биржу. Почему тогда не состоялось IPO?
— Когда компания готовится к IPO, рассматривается миллион и один различный фактор, которые влияют на решение выходить на биржу или нет. Если вы помните, в 2021 году «Европлан» вырос на 61%, и мы, принимая во внимания агрессивный рост, поняли, что лучше пока повременить с размещением – пусть компания подрастет: тогда и выпуск будет более ликвидным, текущие акционеры получат большую стоимость. На тот момент это было ключевым фактором, почему притормозили с IPO.
На конец 2023 года наш портфель составлял 230 млрд рублей, а на конец 2021 года – лишь немногим менее 145 млрд рублей. То есть «Европлан» два года назад был почти в два раза меньше. Сейчас уже пришло время стать публичными.
— Как изменилась в целом инвестиционная ситуация и как три года назад вас оценивал рынок?
— Полагаю, не совсем корректно сравнивать, что было и что стало. В 2021 году мы, например, рассматривали привлечение зарубежных фондов. Сейчас же их нет. Вообще рынок немного другой, он изменился. Тогда нас оценивали по мультипликаторам выше 10 P/E – такие были бенчмарки на зарубежных рынках.
— Насколько я помню, тогда это были оценки для развивающихся рынков, на развитых – мультипликатор ниже…
— Да.
— Три года назад, если я не ошибаюсь, компания нуждалась в капитале, чтобы поддерживать агрессивный рост…
— Да, тогда акционер докапитализировал «Европлан» на 1 млрд рублей.
— Разве не логичней было бы тогда провести IPO, в частности, использовав cash-in, чтобы поддержать компанию?
— Мы генерируем капитал с темпом роста 40% в год, тогда темп роста бизнеса был выше, и нам хватило всего 1 млрд рублей от акционеров.
— Какой рост ожидаете по году?
— Не можем комментировать. Перед IPO на менеджмент компании наложены определенные ограничения, поэтому лучше опереться на прогнозы аналитиков, которые нас покрывают.
— Почему вы не ожидаете бурного роста в этом году и считаете, что вам хватит денег, в частности, и на выплату дивидендов?
— Мы опираемся на те прогнозы, которые есть по рынку: сейчас есть прогноз «Эксперт РА» и Kept. Соответственно, ожидаем от рынка в среднесрочной перспективе ежегодный рост на уровне 15%. Мы хотим расти вместе с рынком.
В такой ситуации, когда у «Европлана» ежегодный прирост собственных средств составляет около 40%, компании столько капитала не нужно, чтобы поддерживать рост, поэтому в дивидендной политике, которая была утверждена позавчера (18 марта — FM) советом директоров, мы говорим, что можем выплачивать не менее 50% от нашей чистой прибыли в зависимости от темпов роста бизнеса и, соответственно, достаточности капитала.
— Из чего исходили при принятии дивидендной политики?
— Исходили из фактических показателей. Прошлые годы «Европлан» платил около 50% дивидендов от чистой прибыли. В какие-то годы 20%, в какие-то – больше. При рентабельности собственного капитала (ROE) в 40%, если рост лизингового портфеля составляет те же 40%, то дивидендов нет; если 20%, то выплаты составят 50% от чистой прибыли; если 10%, то 75%, и так далее. Такой математикой мы руководствуемся: смотрим, что будет с портфелем, какая достаточность капитала, какие сценарии по росту и, соответственно, даем рекомендацию совету директоров.
Частота выплат – не реже одного раза в год. Анализ мы регулярно обновляем, потому что автомобильный рынок очень динамичный. Вспомним, какой взрывной рост он показывал в 2021, 2023 году. К этому надо быть готовым.
— Все-таки, есть уже какие-то прикидки по цене компании на IPO?
— Сейчас как раз идет оценка компании рынком: публикуются отчеты аналитиков, институциональные инвесторы делают свою оценку, розничные инвесторы начинают смотреть на компанию. Пока рано говорить о цене.
Но, с точки зрения оценки, хотел бы сказать, что, по мнению менеджмента «Европлана», правильнее смотреть на мультипликатор P/E, а не на Price to Book Value (P/BV). Р/BV обычно используется для оценки финансовых компаний, банков. У лизинговых компаний немного по-другому.
— Как?
— Мы считаем, что в нашем случае правильнее смотреть на P/E и что мы должны торговаться с премией к публичным банкам.
Во-первых, у нас стабильная чистая процентная маржа до вычета рисков — у «Европлана» она составляет 8,5%, тогда как по банковскому сектору она где-то в 1,5-2 раза ниже. За вычетом рисков у нашей компании процентная маржа уже в разы выше и еще более стабильная.
Во-вторых, доля непроцентных доходов от продажи автоуслуг в нашей операционной марже уже составляет 42%. Мы уже больше сервисная компания. Непроцентные доходы перекрывают все операционные расходы «Европлана» с запасом. Получается, будь мы просто сервисной компанией, мы бы уже зарабатывали прибыль, не требуя к этому капитала. Но «Европлан» еще сверху берет 7,5-8,5% процентной маржи.
В-третьих, наша ROE – 40%; достаточность капитала по Базелю III – 20%. Финансовый рычаг у банков как правило выше, а значит достаточность капитала ниже.
— Какие у вас показатели стоимости риска? За счет чего?
— Почти нулевая. Тут играют свою роль два фактора: качество портфеля и специфика бизнес-модели. По состоянию на конец 2023 года доля просроченной задолженности 90+ составляла всего 0,16% от портфеля.
Второй фактор — рыночная стоимость автотранспорта в большинстве случаев выше остатка нашей инвестиции в лизинг. Автотранспорт находится у нас в собственности, так что это является гарантией для нас.
— Какова динамика ваших непроцентных доходов?
— Десять лет назад – в 2013 году – доля непроцентных доходов «Европлана» была всего 17,2%. Маржа по непроцентным доходам (то есть непроцентный доход на портфель) за это время выросла на 3,4 процентных пунктов (п.п.), до 6,1%, в 2023 году. Мы наращиваем непроцентные доходы в рамках нашей стратегии и создаем этим для клиентов добавленную стоимость, экономя время.
— Какую разбивку розничные/институциональные инвесторы вы хотите? Сколько будете давать аллокации тем и другим?
— Пока трудно говорить, какая у нас разбивка будет. Мы хотели бы сделать справедливо. Как будет, покажет исключительно букбилдинг.
— В 2021 году, если мне память не изменяет, вас хотели размещать и зарубежные банки, кто сейчас выступает организаторами IPO?
— Крупнейшие банки и консультанты, которые работают сегодня на рынках капитала в России.
— Есть ли опционная программа для менеджмента?
— Нет, опционной программы нет.
— Вы не станете акционером?
— Лично я хочу поучаствовать в IPO на свои деньги. Опционная программа же не единственный способ как можно стать акционером.
— Почему у вас такой «жадный» акционер?
— Не жадный, а справедливый. У нас выдается бонус деньгами, а не акциями: хочешь покупай акции «Европлана», хочешь – другой компании, хочешь – квартиру… Это все твое личное дело. С точки зрения мотивации создавать добавленную стоимость и работать на результат, когда ты человека ограничиваешь, гораздо сложнее.
— Мне всегда казалось, что одна из функций мотивационной программы – это создание у топ-менеджмента мотиваций к повышению капитализации компании.
— У нас денежные бонусы привязаны к результату…
— То есть ваши KPI привязаны к капитализации «Европлана»?
— Нет, они привязаны к прибыли и к возвратности на капитал, что, в общем-то, должно ретранслироваться в капитализацию.
— «Европлан» — это все-таки быстрорастущий бизнес или cash cow? Мне кажется, прежние темпы роста при нынешних масштабах бизнеса «Европлана» все-таки поддерживать сложно.
— Мне кажется, мы и то, и то. «Европлан» на горизонте восьми лет показывал темпы роста в 30%, причем не только портфеля, но и дохода по нему. Операционные доходы росли теми же темпами – 25% ежегодно. С 2017 года мы нарастили капитал в пять раз, при этом больше 15 млрд рублей выплатили в качестве дивидендов.
— Деревья не растут до небес.
— Но рынок-то по прогнозам будет расти. «Эксперт РА» прогнозирует ежегодный рост в 15%. Аргументы – увеличение проникновения лизинга легкового и грузового автотранспорта. Здесь еще далеко до потолка.
В регионах сейчас очень старый парк. У малого и среднего бизнеса (МСБ), на который мы ориентируемся, выбор небольшой: либо ты не покупаешь автомобиль и уходишь с рынка, либо приходится что-то делать, например, брать транспортное средство в лизинг. К тому же, МСБ очень гибкий – он способен перекладывать цену на потребителя.
— Но конфигурация рынка поменялась: выросла конкуренция, появилось много частных игроков, активны и окологосударственные банковские лизинговые компании, у которых к тому же и фондирование дешевле, чем у вас.
— Все верно. Во-первых, выросла концентрация рынка. «Эксперт РА» писал, что по прошлому году концентрация достигла 78%. Фактически сейчас на рынке где-то шесть-семь компаний с долей рынка 10% и еще несколько компаний поменьше, а дальше следует хвост из 300 компаний (суммарная доля меньше 20% рынка). Мы находимся в топ-10, а значит, получаем скидки: на автомобили, на страхование (у «Европлана» даже могут быть лучше условия, потому что в их поисках мы активно бегаем по рынку).
Что касается окологосударственных банковских лизинговых компаний, то получается, что сначала банки ставят KPI на объемы, не обращая внимания на маржинальность и «покупая» долю рынка. И только потом они задумываются о маржинальности, начинают делать более рентабельный бизнес.
Кроме того, у банков есть нормативы по кредитованию связанных сторон, в том числе и лизинговых «дочек», таким образом, рост банковских ЛК отчасти ограничен этим фактором – фондироваться уже сложнее, а на конкурентный рынок фондирования надо еще выйти.
Наконец, «купить» долю в 50% на рынке автолизинга почти нереально: влияет не только цена, нужны еще скорость, гибкость, дополнительные услуги.
— Как на вас влияет повышение ставок в экономике?
— Давайте вспомним 2022 год. У нас по итогам того года была чистая процентная маржа 8,4%.
— Тогда все-таки ЦБ быстро приступил к снижению ключевой ставки. Сейчас же мы видим достаточно продолжительный период высоких ставок.
— «Европлан» работает в сегменте МСБ. Этот сегмент очень адаптивен и быстро привыкает к растущим ценам, перекладывая увеличение своих расходов на конечного потребителя. Мы, в свою очередь, берем деньги по определенной ставке, добавляем к ней свою маржу и «продаем» ее клиенту. И оказываем услугу очень быстро и качественно. А для МСБ важна скорость: он, например, выиграл контракт и ему нужно быстро получить автомобиль. Поэтому здесь проблем не видно.
— Но высокие ставки все-таки влияют на замедление экономической активности. Тут же накладывается значительный рост цен на автомобили, который мы видели в последние годы. Не видите ли вы рисков резкого сокращения спроса в связи с указанными факторами?
— Риски всегда есть – это основа бизнеса. Самое главное здесь – это вероятность реализация рисков. И против снижения спроса тут играют несколько факторов, повторюсь: во-первых, низкое проникновение автолизинга, которое как раз сейчас растет; во-вторых, большой объем старого автопарка с возрастом 14-15 лет; в-третьих, цены на автомобили не только не падают, но и продолжают расти. Все это говорит в пользу дальнейшего роста рынка автолизинга – есть куда.